В.Г.Бушуев

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

1.

В атмосфере победной эйфории 1945 года в Советском Союзе резко возросли надежды многих людей на то, что Сталин за четыре страшных года войны хоть что-то понял, признал в душе прежние ошибки, оценил героизм и самопожертвование своих соотечественников, и пойдет теперь на облегчение условий жизни народа, а может быть, даже на восстановление прежних прав крестьянства. Кое-кто верил, что и нэп вернется, и вообще отныне вся жизнь опять будет замечательной — «как в мирное время». На бытовом уровне массы людей действительно ждали такого поворота. Вместо этого последовало новое «завинчивание гаек», дальнейшие догматизация и окостенение всей общественной, духовной и идеологической жизни.

О том, что после войны в воздухе витал дух приближавшихся, но так и не состоявшихся перемен, смутно ощущалось приближение возможной, но так и не ставшей реальностью развилки, косвенно свидетельствует знаменитое «ленинградское дело». Его жертвами стала большая группа перспективных советских руководителей, имевших шанс в недалеком будущем повести страну по новому, не исключено — альтернативному сталинскому, пути.

На одном из заседаний Политбюро в 1947 году Сталин как будто невзначай обмолвился: «Время идет, мы стареем. На своем месте вижу Алексея Кузнецова…» Речь шла о руководителе блокадного Ленинграда, завоевавшем к тому времени большой авторитет в партии своим мужеством и организаторским талантом. Одновременно Сталин дал понять, что своим преемником на посту главы правительства он видит члена Политбюро и председателя Госплана Н. Вознесенского. Это сталинское высказывание вызвало настоящий переполох в том осином гнезде, которое представляло собой окружение вождя. В нем шла непрерывная, смертельная схватка за «доступ к телу» Сталина и захват ключевых постов в верхних эшелонах власти. Появление конкурентов крайне встревожило прежде всего тех, кто сам претендовал на особую близость к «трону» — Л. Берия, до 1945 года руководившего госбезопасностью, и Г. Маленкова, отвечавшего в Политбюро за подбор и расстановку кадров. Их беспокойство особенно усилилось, когда Сталин поручил переехавшему в Москву Кузнецову кураторство над одним из важнейших участков государственной и партийной работы – органами внутренних дел и госбезопасности.

В.Г.Бушуев

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

1.

Итак, с нэпом покончено. Он был, скорее всего, обречен — и по субъективным, и по объективным причинам. Нельзя не согласиться с мнением тех историков, которые считают, что целый ряд серьезных обстоятельств неизбежно содействовал его свертыванию. Во-первых, не была до конца изжита идеология «военного коммунизма». Партия, осуществлявшая под давлением Ленина переход к нэпу, все еще руководствовалась Программой, принятой в военном 1919 году, когда общество виделось только бесклассовым, безгосударственным, безнациональным, бестоварным и только с одной формой собственности. Во-вторых, нэп проводился в жизнь – часто против их воли и убеждений – теми самыми людьми, которые утверждали политику «военного коммунизма» и которым она была несравнимо более понятной и казалась более эффективной. В-третьих, нэп пытались претворять в жизнь в условиях торжества идеологии острой классовой борьбы и сохранявшегося, вопреки всему, ожидания мировой революции. Поэтому правы те, кто говорят: нэп стал не фактически завоеванным рубежом, а лишь направлением движения, ложившимся на стратегическую карту не жирной красной чертой, а скорее пунктиром.

К тому же у набравшей к концу 20-х годов вес группы руководителей партийно-хозяйственных органов появились иллюзии, что овладение политической властью открывает перед ними неограниченные возможности, что им по плечу любые высоты, и только они имеют правильное представление о том, в чем нуждаются народ и общество. Именно поэтому Сталин прервал развитие нэпа и все связанные с ним принципы хозрасчета. Использованию экономических методов соревнования с капиталистическими элементами был положен конец волевыми усилиями формировавшейся сталинской административно-командной системы.

В.Г.Бушуев

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

1.

Переломным этапом, очередной развилкой на пути развития Октябрьской революции стал переход страны в 1918 году на рельсы «военного коммунизма»¹. Речь шла о непосредственном введении общественного устройства, взлелеянного в мечтах целыми поколениями утопистов и в очередной раз теоретически обоснованного Лениным в работе «Государство и революция». Она была написана во время пребывания в Разливе, где он скрывался от агентов Временного правительства.

Вовлечение в революционное движение после Октября 1917 года гигантской массы народа заложило основы для распространения крайне упрощенных представлений о возможности быстрой расчистки пути к социализму и далее – к коммунизму. В большевистской партии широко распространилось убеждение, что сформировавшиеся в ходе Гражданской войны «военно-коммунистические» методы хозяйствования могут успешно использоваться и в обстановке мирного строительства. IIпрограмма РКП(б) ставила перед собой задачи, которые фактически развивали идеи «военного коммунизма». В ней говорилось о необходимости «…неуклонно продолжать замену торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов», добиваться проведения ряда мер, «расширяющих область безденежного расчета и подготовляющих уничтожение денег».

Царила иллюзия, что уже при первой фазе нового общества товарно-денежные отношения будут заменены прямым продуктообменом. Поначалу в такую возможность верил и Ленин. Признавая впоследствии ошибки первых лет Советской власти, он писал: «Мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить осударствленное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране».

В.Г.Бушуев

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

1.

Сегодня нет недостатка в публикациях, авторы которых пытаются найти свои объяснения сложнейшим событиям и процессам отечественной истории ХХ столетия. Во многих газетных и журнальных материалах, передачах радио и телевидения зачастую бытуют, однако, упрощенные подходы, подчиненные утвердившимся в последние годы идеологическим схемам. То и дело слышишь, например: в 1917 году шайка безбожных антихристов и бандитов обманула доверчивого русского мужика, потомка тургеневского Герасима и толстовского Платона Каратаева, а потом свирепствовала семь с лишним десятилетий на земле Святой Руси, растранжиривая ее природные богатства и доведя народ до всеобщего разорения.

На страницах многих, даже претендующих на серьезность и солидность изданий, в художественных фильмах и телевизионных передачах стало чуть ли не правилом хорошего тона изображать дореволюционную Россию в виде сусальных картинок, эдаким «земным раем», где добрые, народолюбивые правители только тем и занимались, что радели об интересах крестьян, мещан и рабочих. Те же платили им пламенной любовью и самоотверженным трудом на благо бурно развивавшегося, обильно питавшегося и вообще счастливого и процветавшего Отечества. Из школьных и вузовских учебных программ все чаще вымарываются упоминания о массовой нищете и неграмотности народов дореволюционной России, о регулярных неурожаях и голодных годах, о крайней убогости жизни и бесправии подавляющего большинства населения, о репрессивной, поразительно недальновидной политике самодержавного режима — реликта позднего средневековья. На первом плане теперь — успехи дореволюционного российского предпринимательства, объемы вывоза зерна за границу да сладкая жизнь дворянской и купеческой верхушки.

Валерий Бушуев

Всякое резкое изменение в общественной жизни неизбежно делает необходимым переосмысление исторического прошлого, в первую очередь — недавнего. Науки об обществе — в том числе и историческая наука, как одна из ведущих в этой области человеческого познания, — постоянно развиваются, стремясь адекватно отражать меняющуюся действительность. Все это, в свою очередь, вызывает и смену учебников, отвечающих новым общественным условиям и потребностям. Причем, чем быстрее развертываются процессы в обществе, тем чаще меняются всевозможные учебные пособия для школьников и студентов. Однако, как и само развитие общества, обновляющиеся учебники далеко не равнозначны, порой резко различаясь по своей направленности и научному уровню.

За последние 15 лет бурных общественных перемен издано уже целое поколение учебников для вузов, в которых отечественная история, как правило, представлена с позиций борьбы с советскими концепциями. Семь с лишним десятилетий нашей истории минувшего столетия освещаются с помощью заимствований из западных концепций развития России вообще и советского общества — в частности. При этом уже не первый год игнорируются традиционные направления российской историографии, снижается научный уровень и нередко полностью отбрасывается научно-исторический потенциал советского периода.

«Свободная мысль», 2005, №2.

БУШУЕВ Валерий Геннадиевич — кандидат исторических наук.

13 лет назад, в начале 1992 года, отечественные реформаторы пребывали в эйфории. Советский Союз был развален, социализм, казалось, повержен. Лидеры новой, демократической России излучали оптимизм и днями напролет с телеэкранов и газетных страниц уверяли, что с мрачным прошлым покончено и впереди нас ждут невиданный взлет, возвращение в семью цивилизованных народов и уровень жизни никак не ниже, чем в Швеции.

Валерий Бушуев

(Свободная мысль,2000, №3)

Ученые говорят, будто есть во Вселенной особые зоны — «черные дыры», где время течет в обратном направлении. Но смелости подобных гипотез удивляться не стоит. Обратим взгляд свой на Россию — и не сможем удержаться от ощущения, что в первых числах января 1992 года наша страна провалилась именно в такую «черную дыру». Время у нас и впрямь потекло как бы в обратном направлении. И специалистам остается спорить лишь о том, на сколько лет или десятилетий назад Россия оказалась отброшенной по уровню жизни народа, промышленному, сельскохозяйственному производству, каковы масштабы катастрофы, переживаемой отечественными наукой, культурой, образование, здравоохранением и т. д. и т. п.

Ровно сто месяцев назад — своеобразный юбилей — люди, твердо зазубрившие постулаты американских учебников по экономике, но совершенно не знавшие (да и не желавшие знать) реалий российской жизни, возвестили о начале реформ.

Валерий БУШУЕВ

     Несколько лет назад, в разгар споров о том, нужна ли России своя «национальная идея», один мой старый университетский товарищ, известный сейчас сторонник либеральных идей, задал полный иронии вопрос: «А зачем она нам? Разве у Голландии или Новой Зеландии есть своя национальная идея?» Вопрос повис тогда в воздухе. Сейчас, после выхода в свет чрезвычайно емкой, насыщенной исключительно интересной и полезной информацией по этому поводу коллективной монографии российских ученых[1], такой вопрос не только не остался бы без ответа. Мой товарищ, вероятнее всего, просто не стал бы его задавать. Дело в том, что авторы этой книги убедительно, проявляя глубочайшее знание предмета, показывают: нет и не было в мире страны и народа, у которых в той или иной форме не существовало бы своей «национальной идеи», то есть идеи, отражающей коренные интересы определенной национальной общности. При этом вовсе не обязательно та своего рода политическая философия жизни, которая вдохновляет на протяжении столетий развитие каждого народа, носит название «национальной идеи».

Валерий БУШУЕВ

В истории каждой страны бывают переломные моменты, когда она оказывается на развилке и от выбора пути зависит ее дальнейшая судьба. России только за последние полтора десятилетия довелось миновать две такие развилки, причем и на той, и на другой — и в августе 1991-го, и в октябре 1993 года — выбор оказался катастрофическим по своим последствиям. Сейчас у многих наших соотечественников возникает ощущение, что где-то рядом нас ждет новый перекресток.

Несмотря на бодрые заявления правительства о достижениях в ряде областей и прекрасных перспективах на будущее, у значительной части населения возникает ощущение тупика: реформы не приносят желаемых результатов, продуманной стратегии социально-экономического развития нет, а если и имеет место какой-то экономический рост, то он вовсе не означает подлинного развития страны. Динамика общественных настроений не вызывает оптимизма: как зафиксировало в начале лета нынешнего года исследование «Левада-Центра», 42 процента россиян считают, что в стране нарастает анархия (год назад подобное развитие событий прогнозировали лишь 2 процента населения).

 СЕГОДНЯШНЯЯ РОССИЯ, констатирует пресса, разделена на множество несоприкасающихся частей: «На приватизировавших страну олигархов и на побежденный, ограбленный народ. На ухватистых чиновников, живущих по своим бюрократическим правилам, и тех, кто месяцами ходит по собесам и месяцами мается в очереди по другую сторону “социального окна”. На золотую молодежь и беспризорников. На министров с мигалками и запуганных пешеходов. На лоснящихся от самодовольства депутатов и на обманутых ими избирателей»[1].

Валерий БУШУЕВ 

     Правящий ныне в России политический класс, предпочитающий, чтобы его именовали «элитой», всячески старается продемонстрировать свой разрыв с советской эпохой. Обслуживающие интересы этой «элиты» СМИ, политические аналитики и публицисты не упускают случая, чтобы вылить очередную порцию грязи на 74-летнюю историю Советского Союза. Избегая ответственного подхода к проблемам прошлого, основанного на добросовестном исследовании и критическом анализе источников и литературы, на примате принципа историзма, они все чаще превращают рассказы о минувшем в собрание анекдотов, сплетен, а то и просто высосанной из пальца чепухи, для приличия именуемой ныне «версиями». Именно ими напичканы сейчас многие телепередачи, периодическая печать, популярная литература.

     В дни праздничных торжеств на Красной площади Мавзолей Ленина власти старательно камуфлируют щитами и громадным триколором, в свое время опозоренным фашистским прихвостнем Власовым. Видимо, кто-то в нашей «элите» всерьез рассчитывает, что такими методами можно вычеркнуть у  миллионов людей память о руководителе страны, первой в мировой истории бросившей вызов социальному и национальному угнетению. Заставить наших соотечественников забыть о стране, которая, преодолевая невероятные трудности и сталинские деформации социализма, добилась колоссальных успехов во всех областях науки, техники, культуры.   

Валерий БУШУЕВ 

         В октябре 2006 года, то есть в 15-ю годовщину начала радикально-либеральных реформ, «крестный отец» шоковой терапии Е. Гайдар заявил, что он вывел экономику России из состояния реанимации и спас страну от новой гражданской войны[i]. Ни больше, ни меньше! Фактически он как бы повторил идею «прорабов перестройки», выпустивших накануне катастрофы 1991 года нашумевший сборник под названием «Иного не дано». В монографии доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института востоковедения РАН А. Кивы* обстоятельно показано, как на самом деле «спасали» Россию от гибели наш главный «шокотерапевт» сотоварищи. Убедительно раскрыто и то, каким образом люди, оказавшиеся тогда в «ближнем круге» новой властвующей верхушки, сказочно обогащались, в то время как большинство россиян впадали в крайнюю бедность и нищету.

     В последние годы в свет вышло уже немало работ, с критических позиций рассматривающих реформы в новой России. Монография А. Кивы отличается, во-первых, чрезвычайно широким охватом социально-экономических и идейно-политических проблем, возникших в процессе реформирования,  и, во-вторых, тем, что российские реформы сопрягаются и сопоставляются в ней с преобразованиями в других странах мира, прежде всего, переживающих переходный период. Можно только пожалеть, что массовому читателю при всем желании не удастся ознакомиться с колоссальным фактическим материалом, содержащимся в работе А. Кивы, хотя он крайне нужен для серьезного осмысления той трагедии, которую переживает наша страна на протяжении последних полутора десятилетий. Причина проста: книга издана тиражом, более чем мизерным даже по современным меркам – всего 300 экземпляров. 

     Валерий БУШУЕВ

     Рубеж 30-40-х годов ХХ века стал для нашей страны – да и для всего мира — в самом прямом и высоком смысле судьбоносным. Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 года с нападения Германии на Польшу, принесла Европе и миру неизмеримые страдания, стоила жизни 60 миллионам людей. Она на десятилетия вперед определила европейский политический порядок.

     Для Советского Союза в повестку дня в конце 1930-х годов был поставлен вопрос о необходимости выбора внешнеполитического курса — с кем и куда двигаться дальше, на что делать ставку – предпринимать новые попытки сохранить мир или ускорить подготовку к войне? Речь шла даже не о выживании установленного в СССР общественного строя и правившего сталинского режима, а о том, «быть или не быть» самой стране как независимой и суверенной державе, существовать или быть порабощенным, подвергнуться истреблению нашему народу. По сути дела, 1939 год вобрал в себя все противоречия и узловые моменты, определившие дальнейшее развитие и нашего Отечества, и всего мира.

     До той поры исход переломных моментов в российской истории ХХ века определялся в первую очередь внутренними факторами. Так было во время  Февральской и Октябрьской революции, Гражданской войны, перехода от «военного коммунизма» к НЭПу. Так же обстояло дело при отказе сталинской группировки от ленинского плана строительства социализма, при низведении Советской власти до уровня одного из «приводных ремней диктатуры», в периоды коллективизации и индустриализации, в годы уничтожения Сталиным кадров прежней большевистской партии и создания вместо нее собственной, верноподданнической партии под тем же названием. Но к концу 1930-х годов возникла ситуация, когда выбор стал зависеть не только от соотношения сил внутри страны, но и от ее положения в системе мировой политики и международных отношений.

     ЗА МИНУВШИЕ десятилетия литература, посвященная этому сложнейшему периоду мировой истории, приобрела колоссальные объемы[1]. Но, как всегда бывает с крупными историческими событиями, наряду с серьезными, добросовестными трудами специалистов широкое распространение получили всевозможные мифы и легенды. Их число резко возросло в нынешнем году, в связи с 70-летием начала Второй мировой войны. Словно по команде, на протяжении всего нынешнего года европейские и американские СМИ, как и либеральные авторы в России, усиленно занимаются мифотворчеством. Свою лепту в искажение подлинной истории предвоенных и военных лет вносят и руководящие деятели ряда стран, прежде всего, таких как Польша, Литва, Украина, Латвия, Эстония.

  «Свободная мысль», 2004, №11

                  Валерий БУШУЕВ

       Противники Октябрьской революции на протяжении минувших 87 лет поразительно однообразны в своих попытках извратить суть событий того далекого от нас времени. Всеми доступными им средствами современные критики и ниспровергатели Октября, как и их многочисленные предшественники, упорно стараются внушить, что никакой революции в России на самом деле не было, а произошел всего лишь вооруженный переворот, совершенный горсткой заговорщиков-большевиков.    

      Что же на самом деле помогло очень немногочисленной тогда партии большевиков одержать во взбудораженном российском океане 1917 года верх над неизмеримо более сильными противниками, причем на всех фронтах? Прежде всего, то обстоятельство, что политика государственной власти к началу ХХ века совершенно опорочила себя в глазах буквально всех слоев и классов российского общества — рабочих, крестьян, разночинцев, немалой части дворянства. Господствовало часто неосознанное, но твердое ощущение: все в стране прогнило, все в ней несправедливо и неправедно, и больше так жить нельзя. Среди множества людей царили настроения,  очень сходные с теми, что брали верх к концу 1980-х…

«Независимая газета», 27 июля 2006 года

Валерий Бушуев

Анатомия несостоявшейся трагедии

МИКОЯН С.А. Анатомия Карибского кризиса /

РАН. Институт мировой экономики и международ-

ных отношений. – М.: Academia, 2006. – 1072 с.: ил.

(Монографические исследования: международные

отношения).

С 1941-го историю нашей страны принято делить на «до» и «после» 22 июня. С не меньшим основанием всемирную историю можно поделить на «до» и «после» октября 1962-го. Мировое развитие не только получило тогда возможность пойти иным, чем ранее, путем. Возникла вполне реальная угроза того, что жизнь на значительной территории планеты просто прекратит существование. Разразившийся в те осенние месяцы Карибский кризис был чреват возможностью ядерной войны в гораздо большей степени, чем любой другой международный конфликт в предыдущие и последующие годы. Мир в прямом смысле этого слова оказался у роковой черты.

Напомним вкратце, как развивались события, предшествовавшие кризису. Еще в мае 1962 года у Н.С. Хрущева появилась идея установить советские ракеты среднего радиуса действия с ядерными боеголовками на острове Куба. Главной целью его было защитить молодую Кубинскую революцию от угрозы американского вторжения. Угроза эта не была надуманной: в 1959-1962 годах ЦРУ США по указанию президента Д. Эйзенхауэра, которое было оставлено в силе сменившим его Дж. Кеннеди, против революционного режима Ф. Кастро предпринимались диверсионные акции, осуществлялись финансирование, подготовка, вооружение отрядов кубинских эмигрантов для вторжения на остров, проведения террористических актов, саботажа развития экономики, инфраструктуры и образования. То был подлинный терроризм на государственном уровне.

Валерий БУШУЕВ

ГОРБАЧЕВ И ПЕРЕСТРОЙКА

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

На периоде «перестройки», шести годах пребывания у власти М. Горбачева предстоит остановиться подробнее. Говорить об этом времени и просто, и крайне сложно. Просто – потому, что мне довелось быть не только свидетелем происходившего, но (хотя, разумеется, и в минимальной степени) в силу самой работы партийного журналиста – и участником событий. Сложно – потому, что далеко не уверен, в состоянии ли мы сегодня – через сравнительно небольшой промежуток времени – в полной мере и достаточно объективно и беспристрастно оценить процесс перестройки и роль Горбачева на отпущенном ему судьбой переломном этапе нашей истории.

Для подавляющего большинства представителей старших поколений Горбачев – это еретик, предатель, бездарность, сам себя лишивший власти, а заодно разваливший великое государство, уничтоживший все, ради чего они трудились и воевали на протяжении всей своей жизни. Что касается молодого поколения, то для него он не более чем престарелый отставник, человек из совершенно другой эпохи, о которой юные российские граждане знают в основном из переполненных ложью телепередач и скверных учебников по истории. Плохо это или хорошо, но они просто не в состоянии оценить того, что в действительности было совершено Горбачевым. Молодежь давно уже не помнит ни главлитовской цензуры (ее давно заменила цензура денежного мешка), ни «железного занавеса», ни омерзительного воя «глушилок» западных радиостанций. Она не знает, что такое «выездные комиссии» райкомов с маразматиками, выспрашивающими человека, желающего отдохнуть на пляже в Болгарии, о том, как зовут генерального секретаря компартии Шри Ланки и каковы плановые задания по развитию Экибастуза. Не представляет себе, что для получения даже одной безобидной ксерокопии надо было испрашивать визу у вышестоящего начальства. Не подозревает о преследованиях за открыто высказываемое мнение об известных всем безобразиях, творившихся в стране «победившего социализма», и об обязательном изучении в вузах предельно схематизированного и донельзя засушенного «марксизма-ленинизма».

Валерий БУШУЕВ

ЕЛЬЦИНЩИНА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Глава из книги «Свет и тени: от Ленина до Путина.

Заметки о развилках и персонах российской истории».

М., «Культурная революция», 2006.

В начале 1992 года наши радикал-реформаторы пребывали в эйфории. Советский Союз был развален, социализм, казалось, повержен. Лидеры новой, демократической России излучали оптимизм и днями напролет с телеэкранов и газетных страниц уверяли, что с мрачным прошлым покончено и впереди страну ждет невиданный взлет, включение в семью цивилизованных наций и уровень жизни никак не ниже, чем в Швеции.

Никто и не думал раскрывать правду о том, что на самом деле замышляли дотоле никому не известные реформаторы: о намеченном уходе государства из экономики, передаче недр и промышленных объектов в частные руки, искусственном, форсированном формировании из числа новой, приближенной к власти «элиты» класса крупных собственников. И уж тем более никто из представителей еще только складывавшегося ельцинского режима ни словом не обмолвился о том, какие «сюрпризы» для народа таил намеченный ими курс. О неминуемом массовом обнищании и отказе от прежних социальных гарантий. О постепенной ликвидации бесплатного образования и медицины, перечеркивании всего советского периода истории и глумлении над целыми поколениями живших тогда людей. О возвращении — после более чем полувекового исчезновения – старых болезней, огромной массы бездомных и беспризорных. О надвигающейся гигантской волне преступности, коррупции и всепроникающей аморальности, о замаячивших на горизонте кровавых этнических конфликтах и войнах. Ничего не говорилось о реальной угрозе утраты былых позиций страны на международной арене, неизбежном ослаблении обороноспособности, развале армии и флота.